Мистические практики просветления.
Существует немало православных преданий с таким сюжетом: монах, желающий превзойти своих товарищей в аскетическом подвижничестве, горящий нетерпением скорее быть осененным благодатью, видеть святых и ангелов, начинает, невзирая на запрещение духовного наставника, изнурительные духовные упражнения.
Результат неизменно гибелен. Его может поразить безумие. Например, монаху кажется: он стал таким легким, что способен двигаться по воздуху и его вот-вот подхватят ангелы (как сказано в одном из псалмов: «На руках возмут тя, да не когда преткнеши о камень ногу твою…») Или братия замечает: аскет начинает избегать церковные службы, убирает из кельи крест. Значит, под видом ангелов к гордецу являлись бесы…
По православным представлениям, чувственный, плотски-отяжелевший человек равно недоступен воздействию темных и светлых сил, но «утончая» аскетическими упражнениями свое тело, он делается «открытым» и для Бога, и для дьявола. Не случайно поэтому в преданиях подвижники-аскеты так часто искушаются бесами.
Жесткие формы воздействия на собственное сознание использовались в православии с осторожностью. Под подвижничеством и аскезой чаще понималось «мысленное делание», системы психических приемов, постепенно изменяющих внутренний мир подвижника. Наиболее распространенной формой та кого «мысленного делания» была, пожалуй, практика «молитвы Иисусовой». Она рекомендовалась не только монахам, но и мирянам. Внешне это довольно просто и однообразно: человек многократно повторяет вслух или про себя: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного». При этом он может класть поклоны, перебирать четки. И все. Сложность и динамика «молитвы Иисусовой» во внутренней работе. «Мысленное делание» (или «внутреннее делание») возводится в ранг особого искусства, «художества». Цель его – добиться полной сосредоточенности и «вчувствования» в произносимые слова при абсолютном очищении сознания «внутреннем безмолвии». Читать далее
